У меня сложные отношения с Богом (хотя, у кого они не сложные; кроме тех, конечно, кто не смог сохранить веру в наше время), особенно когда соблазны порываются изнутри послать всё к чертям и доверять только себе. Тем не менее, опыт показывает, что, несмотря на паразитизм такого социального института как религия, вера весьма наглядно демонстрирует эффект плацебо; совсем недавно кто-то из учёных подтвердил, что религиозное сознание время от времени задействует те области головного мозга человека, которые в другое время практически им не используются. Это ведет к успокоению, развитию чувства уверенности в себе, своих делах, задачах, если угодно - в своем призвании и миссии.
Лет до четырнадцати - что вполне объяснимо для нашего общества в целом - я не мог назвать себя верующим человеком. Думать тогда об этом приходилось редко, детство всё-таки, но позднее пришло понимание, что даже обретая веру, я не могу причислить себя ни к одной из конфессий. Православие было навязано мне традицией крещения младенцев без их на то согласия, католицизм представлялся теми же яйцами, только в профиль; привлекала идейная концепция буддизма, но время показало, что в моем характере такой мощный сплав расчетливости, прагматизма с набожностью и поиском скрытого смысла во всяком пустяке, что Нирвана смогла войти в мою жизнь только в виде одноименной американской рок-группы, но никак не в качестве высшей цели всего живого. Вскоре началось увлечение оккультизмом, герметизмом, телемой и гностицизмом; помимо прочего я изучал масонскую, каббалистическую традиции, - утоляя скорее не жажду познания, а юношеский максимализм - даже практиковал не самые безопасные и достойные вещи.
Не прошло и пяти лет, я разменял второй десяток, и в жизни лютого безбожника случилась иная крайность: я уверовал. Никакой тайм-менеджмент, никакая телема или каббала, ничто не приносило таких плодов, как собственная, маленькая, тайная ересь. Я по-прежнему не могу сойтись во взглядах ни с христианами, ни с буддистами, ни с кем-либо еще; я по-прежнему воспринимаю жизнь как священную войну, а этот мир - как поле боя, пусть даже любовь - единственный компонент, из которого эта война состоит.
Благими намерениями выкладывается дорога; но не в ад, а к победе. Или к поражению. Бог играет. И он хочет, чтобы мы играли в ответ. Проиграешь - сгинешь и сгниешь. Выиграешь - сам станешь Богом и случится то, что в страхе Своем вещал Он словами писца в одной из глав Бытия: "вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей". Это игра не на жизнь и не на смерть. Это игра на возвращение к истокам, на вознесение победителя, его неминуемое обожествление и вечная слава. Единство победителей (каббалистическое "Адам Кадмон", видимо?), в конце концов, и будет творящей силой следующей Вселенной, на замену сегодняшней.
Впрочем, единомышленника своему извращенному пониманию мироздания я найти не в силах. Кажется, желание уподобить себя Творцу, дабы создавать и наслаждать Творение, сродни первородному греху, но больно уж сладок этот плод - особенно, когда он открывает доселе невиданные ресурсы в организме, помогает исцеляться и находить силы на любимое дело. Желание стать лучшим в своем деле и посредством этого улучшить жизнь многих других - это разжигание гордости и честолюбия; и я пока не могу понять, спасение это мое или проклятье. И я пока не знаю, сражаюсь ли я под знаменами своей Мнительности или все-таки под знаменами Бога.
Комментариев нет:
Отправить комментарий